We can't all be Mad Hat(t)ers.
Сегодня моя совесть на пару часов вышла из комы. 
Из сборника Линн Флевеллинг «Зарисовки»
«The Bond» from «Glimpses» by Lynn Flewelling
(Действие происходит между 2-й и 3-й книгами.)
читать дальшеУотермид
Что-то коснулось руки Алека, и он приоткрыл один глаз, ожидая увидеть Илию или одну из собак. Возле его кровати стоял Нисандер.
- Иди за ним, - голос волшебника был еле слышен, будто доносился откуда-то издалека.
Алек резко сел на кровати, его сердце бешено колотилось. Но Нисандер уже исчез, словно его никогда не было. И что ещё хуже, Серегил тоже пропал. Алек провел рукой по простыням возле себя. Они были холодными. Сон или видение, но от слов Нисандера его тревога росла с каждой секундой. Выбравшись из кровати, Алек натянул штаны с рубашкой и направился к двери. Переступая порог, он что-то задел босой ногой. Это оказался толстый свиток листков, перевязанный простой лентой. Развязав её, Алек быстро пробежал глазами первую страницу, исписанную знакомым летящим почерком.
«Алек тали,* не поминай меня лихом и попытайся…»
- Проклятье! - он вылетел за дверь, а отброшенные листки разлетелись по всей комнате.
Как он и думал, стойло Синрил пустовало. Алек вскочил на неосёдланную Заплатку и быстро огляделся, ища следы. В дорожной пыли сразу за воротами чётко отпечаталось чуть скошенное правое заднее копыто. Пустив Заплатку галопом, Алек съехал вниз по холму и пересёк мост, после чего направился к развилке, рассчитывая оттуда выследить Серегила. Но у развилки следов не оказалось. Мысленно выругавшись, Алек спешился, чтобы присмотреться получше, а затем вернулся к мосту и обследовал покрытый росой склон холма. Но ни там, ни на самом холме обнаружить ничего не удалось. Он уже собирался ехать обратно и будить Майкама, когда заметил перевёрнутую гальку на берегу чуть выше моста.
«Пошёл вверх по руслу, изворотливый ты сукин сын!» - с мрачным восхищением подумал Алек. Мост был слишком низким, чтобы проехать под ним, а вниз по ручью следов не было. В направлении, которое выбрал Серегил, находились пруд, где Алек с Бекой когда-то наблюдали за выдрами, и тот злополучный переход к долине Варник. А дальше - весь грёбанный мир. Снова забравшись на лошадь, Алек поехал по следу. Русло становилось круче, и вскоре он обнаружил место, где Серегилу пришлось выбраться на тропу. Судя по отметинам на земле, здесь он перешёл в галоп. Алек тоже пустил Заплатку во весь опор, не обращая внимания на хлеставшие по лицу и плечам ветки. Когда впереди появился просвет и блеснула гладь пруда, он со смешанным чувством удивления и облегчения увидел застывшего в седле Серегила, словно любующегося утренним пейзажем. С момента как Алек взял в руки злополучное письмо, им управляло лишь одно желание - как можно быстрее найти автора. А теперь к этому желанию добавилось ещё одно, не менее сильное - свернуть автору шею. В тот момент Серегил обернулся и заметил Алека. Его лицо тут же сделалось настороженно-испуганным, и это стало для Алека последней каплей. Так смотрят только на врага. Или на чужого.
- Постой… - начал Серегил, но Алек уже не слушал. Вдавив пятки в бока Заплатки, он послал её прямо на Серегила. Тот не успел развернуться, и лошади столкнулись. Синрил встала на дыбы, а её хозяин полетел в воду. Алек спрыгнул следом и, поднимая тучи брызг, бросился на Серегила. Схватив его за грудки и подняв рывком на колени, он швырнул скомканную страницу ему в лицо.
- Что это значит?! - заорал он. - «Всё, чем я владею в Римини, теперь твоё»? Что это значит?!
Серегил с трудом поднялся на ноги и высвободился из хватки Алека, не глядя тому в глаза.
- После всего, что случилось… - он помедлил и сделал глубокий вдох. - После этого я решил, будет лучше для всех, если я просто уйду.
- Ты решил. Ты решил! - в ярости Алек схватил Серегила обеими руками и встряхнул. Скомканный листок бумаги поплыл по воде, ткнулся в торчащий камень и закружил дальше, подхваченный течением.
- Я последовал за тобой через полмира в Римини просто потому, что ты попросил! Я дважды спас твою треклятую жизнь ещё до того, как мы туда прибыли, и бог знает сколько после! Я выступил с тобой против Мардуса и всех остальных... Ты за последние пару месяцев всю душу из меня вытянул, пока ходил как зомби, а теперь решил просто взять и уйти?!
Осунувшееся лицо Серегила залила краска.
- Я не думал, что ты это так воспримешь. Яйца Билайри, Алек, ты же видел, что произошло в Петушке. Это моя вина. Моя! А ты не отправился на тот свет вслед за остальными только потому, что Ашназаи оказался тщеславным садистом. Майкам теперь калека на всю жизнь - хорошо ещё, что вообще выжил... А сколько раз до этого он оказывался на волоске от смерти из-за меня? А Нисандер… Давай не будем забывать, что я для него сделал!
- Меня прислал Нисандер!
Серегил побледнел:
- Что?
- Нисандер послал меня за тобой, - повторил Алек. - Не знаю, был ли это сон или призрак, или что-то ещё, но он разбудил меня и велел идти за тобой. Руки Иллиора, Серегил, когда ты, наконец, простишь себя за то, что сделал всё, как он просил? - Алек помолчал и тихо добавил: - Когда ты простишь Нисандера?
Глаза Серегила вспыхнули злостью, и он резко стряхнул с себя руки Алека. Добредя до берега, он плюхнулся на бревно и уставился на пруд. Алек последовал за ним и сел на камень рядом. Опустив голову, Серегил судорожно выдохнул, после чего произнёс:
- Он знал. Он должен был сказать мне.
- Ты бы попытался его остановить.
- Конечно, чёрт возьми! - взорвался Серегил, сжимая кулаки на коленях. Бессильные слёзы ярости потекли по его щекам - первые слёзы, которые Алек у него видел.
- Если бы ты это сделал, мы бы проиграли, - сказал Алек, пересаживаясь к нему на бревно. - Всё, ради чего трудился Нисандер, было бы потеряно. Шлем завладел бы им, и он кончил бы так же, как их Ватарна, - Алеку показалось, будто он снова ощутил лёгкое прикосновение волшебника к своей руке. - Я думаю, он тебе благодарен.
Серегил закрыл лицо руками, и слёзы, наконец, перешли в тихое рыдание. Алек обнял его одной рукой и прижал к себе.
- Ты был единственный, кто любил его достаточно сильно, чтобы не колебаться, когда пришло время. Он знал это. В конечном счете ты спас его единственным возможным способом. Почему ты отказываешься это принять?
- В последнее время… - Серегил беспомощно пожал плечами. - Ты прав, прав во всём. Но почему я этого не чувствую? Я больше ничего не чувствую! Я словно брожу кругами в чёрном тумане. Я смотрю на вас всех, вижу, как вы поправляетесь, возвращаетесь к нормальной жизни... Я тоже хочу так, но не могу!
- Как я тогда не мог заставить себя спрыгнуть со стены в замке Кассарии?
Серегил издал сдавленный смешок:
- Пожалуй.
- Так дай мне сейчас помочь тебе, как ты тогда помог мне!
Серегил вытер нос мокрым рукавом:
- Если мне не изменяет память, я тогда швырнул тебя через стену в ущелье.
- Отлично. Если это единственный способ не дать тебе уползти и тихо сдохнуть под кустом - я готов.
Виноватое выражение, появившееся при этих словах на лице его друга, только подтвердило худшие опасения Алека.
- Я тебя не отпущу, - он крепко ухватил Серегила за рукав.
Тот безнадёжно покачал головой:
- Я не могу здесь остаться.
- Хорошо, но от меня ты не отделаешься.
- Я думал, ты будешь счастлив в Уотермиде.
- Я люблю там всех, как если бы они были моей семьёй, но не… - Алек запнулся, чувствуя, как начинает краснеть.
- Но не что? - Серегил повернулся и убрал прядь мокрых волос с лица Алека, изучая его выражение.
Алек хотел отвести взгляд, но в последний момент удержался и заставил себя прямо посмотреть на Серегила:
- Не так, как я люблю тебя.
Серые глаза его друга оставались по-прежнему печальны.
- Я тоже тебя люблю. Больше, чем кого бы то ни было и уже очень давно. Но ты так молод и… - он вытянул руки и вздохнул. - Просто это как-то неправильно.
- Не так уж я и молод, - скривился Алек, вспоминая о том, через что они прошли вместе. - Но я наполовину фэйе, так что у меня впереди ещё куча времени. Кроме того, я только начал понимать ауренфэйе, и я по-прежнему не отличаю одну вилку для улиток от другой, и не могу взломать тройной Вороний замок. Кто ещё меня всему этому научит?
Серегил снова уставился в пруд.
- «Отец, брат, друг и любовник».
- Что? - у Алека по спине пробежал холодок. Мардус произнёс почти те же самые слова, когда спрашивал об их отношениях с Серегилом.
- Кое-что, что Оракул Иллиора сказал в ночь, когда я спросил про тебя, - ответил Серегил, глядя, как выдра скользнула в воду. - Я думал, что во всем разобрался, и всё встало на свои места, но это не так. Я был для тебя первыми тремя, и клялся себе, что этого достаточно, но если ты останешься со мной…
- Я знаю.
Алек быстро наклонился вперёд и неумело, но решительно прижался губами к его губам - так же, как тогда в Пленимаре. Но сейчас руки Серегила обвили его в приглашающем объятии, и смущение, преследовавшее Алека всё это время, развеялось, как туман под порывом ветра. «Принимай то, что посылают тебе боги», неоднократно говорил ему Серегил. Что ж, теперь-то он своё точно не упустит!
Серегил чуть отстранился. В серых глазах читалось удивление, когда он коснулся щеки Алека.
- Всё, что мы делаем, тали, мы делаем с честью. Прежде всего я твой друг и останусь им навсегда, даже если после меня у тебя будет сотня жён или любовников.
Алек уже открыл рот возразить, но Серегил улыбнулся и прижал палец к его губам.
- Пока в твоём сердце есть место для меня, я счастлив.
- Вот тебе непременно надо, чтобы последнее слово осталось за тобой, да? - проворчал Алек и снова поцеловал его. Чувствовать стройное тело Серегила, прижатое к его собственному, вдруг стало так же легко и естественно, как плыть по течению, вливаясь в реку. Единственное, что теперь его беспокоило - что делать дальше. От необходимости принимать решение прямо сейчас его избавил приближающийся стук копыт.
- Кажется, я знаю, кто это, - простонал Серегил, вставая.
Спустя мгновение на прогалину на полном скаку вылетел Майкам.
- Вот ты где! – прорычал он, свирепо уставившись на Серегила. – Клянусь Пламенем, из-за тебя весь дом на ушах стоит! – он вынул из-за пазухи свёрнутые листки и потряс ими перед его носом. – Ты нас до смерти этим перепугал, идиот! Я даже не знаю, чего хочу больше - расцеловать тебя или гнать пинками до самой Цирны!
Впервые за несколько месяцев губы Серегила изогнулись в его обычной лукавой усмешке:
- Не напрягайся, Алек уже сделал и то, и другое.
Майкам окинул их взглядом, и расплылся в ответной ухмылке:
- Давно пора!
А потом начался обычный день в Уотермиде, на первый взгляд такой же, как и все другие. Но сходство было лишь внешним. Даже после их объяснения возле пруда, Алек чувствовал, что Серегил всё ещё подавлен. Впрочем, он и не надеялся, что одного утра будет достаточно, чтобы исцелить его раны. Когда Серегил замечал, что Алек на него смотрит, он делал бодрое лицо и улыбался, но когда думал, что его никто не видит, напускная весёлость улетучивалась. Поэтому Алек продолжал за ним приглядывать, но свои опасения держал при себе. А ещё он заметил, что Серегил тоже поглядывает на него с какой-то тревогой. Может, он уже жалеет о тех словах, что сказал утром? «Всё, что мы делаем, тали, мы делаем с честью». Да, отношения между ними изменились. Но они могли измениться и в худшую сторону, если бы Алек не успел добраться до пруда вовремя. Мысль о том, что Серегил собирался его бросить, всё ещё причиняла боль.
Между тем Серегил с головой ушёл в дела фермы, припахав заодно и Алека. Сначала они таскали воду и дрова для Кари, потом помогали Микаму лечить лошадь с больной ногой, а после отправились на телеге в поле, где наёмные работники заготавливали сено. По дороге обратно Алек улучил момент и спросил:
- Ты что, правда хотел уйти, чтобы умереть?
Какое-то время Серегил молчал, уставившись на дорогу под свисающими поводьями.
- Не знаю, - произнёс он наконец. - Может быть. Извини, что напугал тебя.
- Больше так не делай.
- Не буду, - Серегил повернулся к нему с торжественным выражением. - Даю тебе слово, Алек. Реи фёрил…*
Алек остановил его, хлопнув по плечу.
- Не надо. Мне не нужны от тебя клятвы. Ты сказал, что никогда больше не будешь мне лгать, и я тебе верю.
- Спасибо, - Серегил улыбнулся, на этот раз по-настоящему, и поцеловал его.
У Алека перехватило дыхание - Серегил в первый раз сделал это по собственной инициативе. В голове у него тут же возник целый рой новых вопросов, правда, теперь уже несколько иного свойства, и озвучить их при свете дня он не решился. «Всё, что мы делаем…» Ночь, когда он нашёл Серегила, развалившегося на кушетке в зелёном борделе на улице Огней, и то странное смутное чувство, пробудившееся в нём тогда, - теперь Алек понимал, что это было. Живописные фрески на стенах заведения недвусмысленно давали понять, какие именно удовольствия мужчины получают здесь друг с другом. Что-то из этого не отличалось от того, что он делал с Илинестрой и Мирицией. Вот только как распределяются эти роли, если оба - мужчины? Несмотря на частые добродушные подначки, Серегил никогда не касался этой темы в деталях, и сейчас Алек балансировал на грани между неуверенностью и предвкушением. Ко всему прочему состояние Серегила по-прежнему внушало беспокойство: ещё утром он собирался отправиться на тот свет, а теперь… Может, Алек ждёт слишком многого?
Ближе к вечеру он был уже как на иголках, с нетерпением ожидая того момента, когда они, наконец, смогут остаться наедине и всё выяснить. Но после ужина, когда все сидели перед очагом в гостиной Кавишей и Алек держал маленького Герина, чтобы Кари могла немного повязать, он почувствовал, как внутри у него туго сворачивается нервный комок. Вымотанный за день Серегил зевал.
С приближением ночи Алек становился всё тише и тише, и Серегил не мог не заметить, как взгляд его друга останавливается на нём, когда тот думает, что он не видит. И едва ли щёки Алека так горели только из-за эля и жаркого очага. А когда старая Арна спросила, не болен ли он, тот покраснел ещё больше.
Уверенность, которую Серегил чувствовал ещё этим утром, теперь стремительно слабела. Слишком рано. У меня нет права.
Но предательская память снова и снова озвучивала ему слова Оракула: «Отец, брат, друг и любовник». До боли невинный поцелуй Алека тогда, на пленимарском пляже, и сегодня уже не оставляли у него сомнений, что теперь они не только друзья, и уж тем более не учитель и ученик. Чувство, связавшее их вместе, выросло на взаимном доверии и прошло самые тяжёлые испытания. Они были обязаны друг другу жизнью. Серегил не был уверен, когда именно влюбился в Алека - ему потребовалось достаточно много времени, чтобы осознать и принять это. Друг. Но любовник?..
Серегил вспомнил своё первое неуверенное объятие с Иларом: смесь страха, возбуждения и затуманенного желания. И пусть чуть позже он возненавидел лживого сукина сына, всё же следовало отдать ему должное - в качестве первого любовника Илар был идеален: нежный, терпеливый и довольствующийся совсем малым. В летнем лагере было не так много возможностей уединиться. Они даже никогда перед друг другом не раздевались. Но Серегил всё равно любил его и отчаянно ждал этих моментов близости. Пока Илар не разбил ему сердце, изменив жизнь навсегда.
Впрочем, это не сильно подготовило его к первой ночи в постели принца Коратана менее чем год спустя. Туда его привела уже не любовь, а отчаянное одиночество. Молодой принц тоже был добр, но куда менее терпелив и сдержан, чем Илар. Только тогда Серегил по-настоящему понял, что его занятия любовью с Иларом были чуть больше чем прелюдия. Коратан ожидал (и получил) от Серегила гораздо больше, причем с самого начала. Первые несколько дней Серегил по утрам едва мог встать с кровати. На его счастье Коратан был готов дарить наслаждение с тем же пылом, что и получать. Серегил не любил его, но был благодарен за то чувство покоя, которое ненадолго обрёл в его сильных молодых руках. Эти отношения тоже оборвались резко и болезненно, когда однажды ночью Фория застала их вместе.
У них с Алеком всё будет иначе. Уж он об этом позаботится.
Как далеко его унесли эти мысли Серегил понял, только когда Кари отложила вязание и забрала у Алека Герина.
- Серегил, Алек сейчас заснёт прямо на стуле. Отправляйтесь-ка оба в кровать, - улыбнулась Кари, и Алеку показалось, что она читает его мысли. Интересно, в её глазах действительно мелькнуло предупреждение, или во всём виновато его разыгравшееся воображение?
Майкам встал и потянулся, после чего подхватил Лутаса, игравшего с ложкой у его ног.
- Спокойной ночи! И помните - я хочу завтра утром поупражняться с тобой на мечах, Алек!
- Буду ждать с нетерпением. У меня ещё осталось пару пятен на теле, не покрытых синяками.
Оставшись, наконец, вдвоём, Серегил и Алек молча уставились на огонь в очаге. Понимая, что они вполне могут просидеть так остаток ночи, если он не проявит инициативу, Серегил поднялся и протянул Алеку руку, помогая встать. Когда тот оказался на ногах, Серегил приобнял его. Алек ответил ему тем же, но в голосе скользнула неуверенность, когда он сказал:
- Тебе надо отдохнуть.
- Всё в порядке.
Алек опустил голову на плечо Серегилу, а потом взял его за руку и повёл в спальню, которую они до этого делили так целомудренно. Арна сгребла угли в очаге в кучку, и тёплый воздух был наполнен смешанным ароматом сосновых дров для розжига, кедровых поленьев и вывешенных для просушки трав. Ночной ветер тихо вздыхал в каминной трубе, заставляя трещащие угли светиться под тонким слоем пепла. Где-то в соломе над балками беспокойно шуршали мыши, а из тёмного угла доносился стрёкот сверчка. Алек остановился возле кровати, осторожно взял Серегила за плечи и снова поцеловал его - так же решительно и серьёзно, как до этого. И пусть поцелуй вышел неловким, его искренность проникла даже самые холодные и тёмные уголки сердца Серегила.
- Тали, - только в это слово Серегил смог облечь охватившее его счастье сбывшейся мечты.
Алек улыбнулся.
- В первый раз ты назвал меня так случайно, помнишь?
- Не думая - возможно. Но не случайно.
Щёки Алека заалели, когда он тихо произнёс:
- Ты мой тали тоже.
Алек знал, что этой ночью произойдёт что-то, что, возможно, изменит их прежние отношения навсегда. Серегил был его другом, и Алек не хотел, чтобы это изменилось. И вместе с тем хотел. Они немного постояли, обнявшись.
- Что теперь?
Смех Серегила отозвался в груди Алека звонкой вибрацией.
- Тут бояться нечего.
- Я не боюсь! - впрочем, его слова прозвучали не слишком убедительно, и он почувствовал, как опять краснеет.
- Ты мой друг, Алек, и мой тали. Ты - и никто другой. Если ты этого не хочешь, мои чувства к тебе не изменятся.
Алек крепче обвил руки вокруг талии Серегила и почувствовал стук его сердца рядом со своим собственным. Тёплые пальцы скользнули по шее. Тёплые губы прижались ко лбу. Серегил молчал, но Алек знал, что тот ждёт ответа. Он поцеловал Серегила и прошептал:
- Что дальше?
- Кровать, - Серегил выпустил его, после чего сбросил одежду. За последние месяцы он сильно исхудал, но в глазах Алека оставался по-прежнему прекрасным. Он перевёл взгляд ниже и со смущением заметил, что Серегил не возбуждён. Впрочем, как и он сам.
- Что-то не так.
Серегил улыбнулся:
- Всё так.
Покраснев ещё больше, Алек отвернулся и начал раздеваться, но когда дошёл до рубашки, Серегил перехватил его руку.
- Ложись.
Алек откинул стёганое одеяло и нырнул между чистых, пахнущих солнцем простыней. Его сердце колотилось у самого горла, а когда рядом лёг тали, оно уже было готово выскочить.
Серегил приподнял правую руку Алека и скользнул под неё, положив голову ему на грудь и обхватив рукой за талию. Потом он зевнул, и Алек почувствовал, как напряжение уходит из тела его друга - его возлюбленного. То ощущение лёгкости и естественности, которое он испытал этим утром, когда обнимал Серегила, вернулось опять. Он гладил шелковистые волосы Серегила и смотрел на танцующие по потолку тени. Чувствовать у себя на груди мягкое дыхание сквозь тонкую ткань рубашки было необыкновенно приятно. Постепенно жар снова начал разгораться в животе Алека. Они делили кровать много раз, но вот так - ещё никогда.
Спустя несколько минут Серегил поднял на него глаза.
- Я вижу, у тебя ещё остались вопросы.
Алек призвал всё оставшееся мужество, чтобы озвучить своё главное опасение.
- Помнишь тот раз, когда я нашёл тебя в борделе с зелёным фонарём?
Серегил широко улыбнулся:
- Такое не забывается.
- Ну…
Произнести это было так же трудно, как заставить себя спрыгнуть со стены в замке Кассарии! Однако на этот раз Алек не стал дожидаться, пока его сбросят.
- Просто… Я тут подумал о тех фресках…
Серегил удивлённо приподнял бровь:
- Хочешь попробовать что-то из их меню?
- Нет! Просто я… Я не уверен, что хочу делать некоторые из тех вещей. Точнее, многое из тех вещей!
- Забудь про них, - Серегил нежно убрал прядь светлых волос с щеки Алека. - Думаю, я знаю, что тебе понравится сегодня ночью. А если не понравится, ты всегда можешь об этом сказать.
Помедлив, Алек отодвинулся ровно настолько, чтобы можно было стянуть рубашку, не заехав локтём в нос Серегилу, и откинул одеяло.
Глаза Серегила расширились - такой смелости от своего обычно застенчивого тали он не ожидал. Чуть помедлив, он наклонился и поцеловал Алека, скользнув кончиком языка по закрытым губам. Ощущение было странным, но на удивление приятным, и Алек вернул поцелуй, чем заслужил от Серегила одобрительное «Ммм…» Бедром он почувствовал затвердевший член Серегила, в то время как его собственный прижался к животу. Чуть отстранившись, он выдохнул:
- Покажи мне.
Просить дважды ему не пришлось - Серегил тут же приступил к делу. Поначалу медленно, пальцами, губами и языком, касаясь его так, что Алек только хватал ртом воздух и дрожал. Серегил нашёл на его теле такие чувствительные места, о которых он раньше и не догадывался: сбоку шеи, на сгибе локтя, лодыжка, за мошонкой. Погрузившись в новые ощущения, он лежал, позволяя Серегилу делать с ним всё, что тот хотел - ничего подобного он никогда не испытывал, даже с Мирицией. Его член напрягся до боли, но Серегил почему-то его не касался, даже когда Алек начал двигаться под его руками, пытаясь привлечь внимание к этому месту.
Серегил мягко усмехнулся, после чего вытянулся рядом и поцеловал правое колено Алека. Потом немного выше, и ещё немного, и ещё, медленно поднимаясь к краю островка из светлых курчавых волос. Дыхание Алека участилось, когда Серегил начал водить языком по чувствительному месту сбоку от паха. Когда Мириция в борделе брала его в рот и обводила языком, он испытывал возбуждение и удовольствие, но теперь, когда то же самое делал Серегил, это было ещё лучше, да и в плане техники куртизанка явно уступала его тали. Гладя волосы Серегила дрожащими пальцами, Алек как будто со стороны слышал свой бессвязный прерывистый шёпот, молящий об освобождении. Но Серегил остановился слишком рано. Чересчур слишком.
- Ещё нет, тали, - сказал он, проводя языком по его члену в последний раз от основания до крайней плоти. Он потянул Алека, усаживая к себе спиной, и начал, покусывая, целовать его шею и плечи, одновременно лаская грудь и живот всего в каких-то нескольких мучительных дюймах от того места, где Алек хотел, чтобы его снова коснулись. На мгновение прервавшись, Серегил что-то выдохнул на ауренфийском в шею Алеку.
- Что?
- Моё сердце твоё навсегда.
- Моё тоже, - ахнул Алек, когда большой палец коснулся его левого соска. - То есть, твоё, я хотел сказать.
Серегил тихо рассмеялся глубоким, грудным смехом. А потом быстро провёл языком по уху любовника и, чуть сжав, покрутил его напрягшийся сосок, поддразнивая. Алек почувствовал себя на грани обморока. Илинестра управляла и обманывала с помощью магии, Мириция была милой и доброй. Но только теперь он понял, что бывает, если соединить любовь с сексом. И это было лучше, чем любое волшебство.
Пожалуй, даже чересчур. Когда Серегил взял член Алека в руку и начал ею двигать, прикусывая кожу между плечом и шеей, это было уже слишком. Перед глазами у него всё побелело, и он выгнулся в руках Серегила в долгой агонии наслаждения, выплёскивая сперму себе на грудь, живот и руку, по-прежнему сжимающую его член. Сгорая от стыда, он сделал слабую попытку высвободиться, но Серегил только обнял его крепче, и Алек ощутил на своей щеке дыханием:
- Всё хорошо, тали. Я приму это как комплимент, - и Серегил лизнул блестящий палец, словно тот был покрыт мёдом.
Алека захлестнул новый прилив желания. Нащупав кусок простыни, он вытерся и, развернувшись в руках Серегила, мягко сжал его мошонку, одновременно проводя пальцами по гладкому твёрдому стволу. Чувствовать в своей руке член другого мужчины было очень необычно.
- Покажи мне больше.
Серегил никогда не встречал кого-то, кто выглядел бы так невинно и в то же время так распутно, - но у Алека это как-то получалось. Это, и его на удивление уверенные движения почти заставили Серегила потерять голову. Потянув Алека за собой вниз, Серегил прошептал:
- Касайся меня так же, как я тебя.
Алек всегда был способным учеником, и этот раз не стал исключением. «Вот бы он так же быстро учился фехтованию!» - подумал вдруг Серегил и еле удержался, чтобы не захихикать.
Тем временем Алек сел рядом на колени и провёл руками по его груди. Кончики пальцев на правой руке были слегка шершавыми от тетивы. Серегил задрожал от удовольствия, когда эти руки начали блуждать по его плечам и вниз, ко внутренней стороне бёдер. Он тихо выругался от наслаждения, когда Алек провёл языком по изгибу ступни. Затем он принялся целовать его горло, медленно опускаясь к пупку. От касания мягких светлых волос по телу Серегила побежали мурашки, но Алек остановился, всего лишь чуть-чуть не дойдя до пункта назначения.
«Колеблется или мстит?» - забавляясь, подумал Серегил. Но вскоре выяснилось, что ни то ни другое, когда Алек лизнул кончик плоти, после чего обхватил её рукой, лаская в идеальном ритме.
Экстаз почти сразу потряс тело Серегила, пройдясь по нему волнами и вытянув полузадушенный хриплый возглас. Бурно кончив в руке Алека, он беспомощно лежал, распростёртый, пытаясь отдышаться, когда его тали вытянулся рядом. Серегил нашёл руку Алека и сжал её.
- Спасибо.
Алек широко улыбнулся, безмерно гордый собой.
Счастье... безудержное, всепоглощающее - Серегил растворился в нём. Отчаянье и жалость к себе, в которых он захлёбывался накануне, казались сейчас полузабытым кошмарным сном.
Какое-то время они просто лежали вместе, слушая ночной ветер и биение сердец друг друга. Когда голова, наконец, перестала кружиться, Серегил перекатился на Алека сверху и начал целовать его шею, постепенно опускаясь вниз.
- Твоя очередь.
Свеча давно оплавилась и погасла, когда они упали, удовлетворённые, на подушки. Пот медленно высыхал, остужая кожу. Алек широко зевнул, сонно моргая.
- Извини.
Серегил одарил его нежной улыбкой.
- Извиняться не за что, тали.
Перевернувшись на бок, он притянул Алека к себе спиной и поцеловал его в макушку.
- Всё было чудесно. Спи.
Алек и так заснул почти до того, как Серегил закончил говорить. А тот пролежал, бодрствуя, чуть дольше, вспоминая о всех тех случаях, когда они почти потеряли друг друга. Но вскоре запах и тепло Алека прогнали тёмные мысли.
- Навсегда, тали, - тихо поклялся Серегил. - Никто, кроме тебя.
Незадолго до рассвета Серегила что-то разбудило. Лежа рядом со спящим Алеком, он чувствовал себя так, будто его переполняет солнечным светом. Ничего подобного он до сих пор не испытывал. Спустя мгновение он осознал, что то, что он чувствует - не только его эмоции. Это ощущалось почти как второе сердце, бьющееся у него в груди.
Сбоку шевельнулся Алек и тут же распахнул глаза в немом изумлении.
- Серегил?
- Ты тоже это чувствуешь?
Алек сел, прижимая руку к груди под горлом.
- Что это? Я чувствую… тебя!
Смеясь, Серегил потянул Алека к себе и обнял. Его сердце пело от радости.
- Узы. Те, что возможны только между тали. Наши души соединены. Chypta Aura!* Не думал, что когда-нибудь испытаю это.
- Правда?
Серегил почувствовал укол разочарования - но не его собственного. С непривычки это обескураживало. Да, потребуется время, чтобы привыкнуть.
- Нет, я не то имел в виду, тали. Просто я никогда и мечтать не смел, что мы с тобой будем вот так вместе.
- Ты можешь читать мои мысли?
- Нет, не совсем. Но я могу чувствовать то, что чувствуешь ты.
- Я тоже.
Серегил провёл рукой по щеке Алека.
- Это потрясающе.
Алек закрыл глаза и кивнул.
- Я думаю, ощущения не будут такими сильными всё время. Но узы останутся, пока мы любим друг друга.
Алек прижался к нему.
- Лично я меняться не собираюсь, так что ты влип по уши.
- Ну, на это я могу ответить только одно.
- М? Ммм!..
Проснувшись повторно, Алек услышал доносящиеся снизу звон посуды и скрежет каминного скребка.
- Мы пропустили завтрак, - зевнул Серегил.
Бурно проведённая ночь оставила после себя характерный запах, да и мочевой пузырь был полон, но мысль о том, что прямо сейчас придётся лицом к лицу встретиться со всеми остальными, повергла Алека в ужас. Серегил всё понял без слов. Возможно, это снова были узы.
- Оденься, - шепнул он.
Вместе они выбрались из спальни через окно и проскользнули в оставленную без присмотра конюшню. Оставив сёдла, они вскочили на лошадей и отправились к пруду.
Вода ещё не успела прогреться, но Серегил скинул одежду и нырнул, чтобы тут же вынырнуть, отплёвываясь.
- Яйца Билайри, холодная!
Мать выдра с двумя детёнышами наблюдала за ними с берега, явно недовольная помехой их утренней рыбалке. Алек тоже погрузился в воду, подумав про себя, что не такая уж она и холодная. Он подплыл к Серегилу и обвил его руками, стоя по грудь в воде.
- Ты всегда мёрзнешь.
У Серегила зуб на зуб не попадал, но улыбка никуда не исчезла:
- А ты всегда тёплый. Но как бы я ни хотел снова заняться с тобой любовью прямо здесь и сейчас, боюсь, твоё тепло не идёт ни в какое сравнение с этой ледяной водой.
В итоге оба ограничились тем, что помогли друг другу помыться и, освежившись, поехали обратно. Войдя в кухню как ни в чём не бывало, они уже настроились позавтракать без свидетелей на правах проспавших гостей, но неожиданно наткнулись на Арну. Та только глянула на них и рассмеялась:
- Так вы только сейчас очнулись?
Лицо Алека запылало, и он почувствовал сильное искушение пуститься наутёк. Но Серегил просто рассмеялся и налил себе чашку чая из греющегося над очагом чайника.
- Да, очнулись. От завтрака что-нибудь осталось?
Внешне всё вокруг осталось таким же, как и всегда, но взгляды, которые Майкам, Кари и слуги бросали на Алека, когда думали, что он не видит, говорили о другом. Это смущало, но он ни о чём не жалел. Утром он тренировался на мечах с Майкамом, безгранично благодарный ему за то, что тот не поднимает тему их ночной активности, а после они с Серегилом помогли Майкаму собирать в стога сено на одном из полей за домом.
День выдался тёплым. Когда Майкам вернулся в дом, чтобы принести им воды, Серегил утянул Алека за стог и опрокинул на хрустящее ломкое сено, навалившись сверху. Широко улыбаясь, он раздвинул ему ноги и зажал лицо между ладоней:
- Я сегодня очень хорошо спал благодаря тебе.
- Я тоже, как только ты мне позволил.
Даже после всего, что они делали этой ночью, Алек всё ещё краснел. Правда на этот раз смущение было не единственным, что он испытывал. Широкая улыбка Серегила сделалась лукавой, когда он заметил выпуклость в штанах Алека. Он медленно съехал ниже, давая Алеку почувствовать свою собственную.
- Здесь?! Нет! - выдохнул Алек, пытаясь его отпихнуть.
- Успокойся, это будет всего лишь прелюдия, - промурчал Серегил, перекрывая возражения тали поцелуем. Алек шевельнулся под ним в нерешительном протесте (что только ухудшило ситуацию), после чего сдался и вернул поцелуй, встречая его язык своим. Это по-прежнему было странно, но на удивление интимно и возбуждающе. Поглощённые друг другом, они не заметили возвращения Майкама, пока тот не выплеснул на них флягу холодной воды.
- Яйца Билайри! - выплюнул Серегил, скатываясь с Алека.
- Я бы сказал, что чьи-то ещё, - заметил Майкам с широкой ухмылкой. - Хорошо что я не взял с собой Илию.
Алек подскочил, натягивая вниз подол промокшей насквозь рубашки, чтобы прикрыться, хотя явное веселье Майкама и так подействовало не хуже ледяного душа.
Майкам рассмеялся:
- До ужина ещё есть время, идите помойтесь. Думаю, холодная вода пойдёт вам обоим на пользу.
Уходя, Серегил послал ему грубый жест, но с ухмылкой от уха до уха - было видно, что он не смущён ничуть. Лицо Алека, напротив, пылало, и он даже ощутил лёгкий приступ тошноты. Улыбка Серегила исчезла, когда он положил руку на плечо Алека.
- Извини. Я должен был подумать…
- То, что все знают, и так уже плохо, - пробормотал Алек. - Нет необходимости, чтобы они ещё это и видели.
Слова не успели выскочить, как он даже без уз понял, что сделал Серегилу больно. И тем не менее теплота не исчезла из серых глаз его возлюбленного, когда он произнёс:
- Я понимаю, тали. Мне очень жаль. Мне следовало понять.
Алек почувствовал себя ещё хуже.
- Я просто…
- Всё ещё праведный далнан?
- После прошлой ночи?
Усилием воли Алек заставил себя не оглянуться по сторонам, когда взял Серегила за руку. С того места, где они стояли, было видно, как играет Илия, прыгая по двору за кухней. Серегил сжал его руку, давая понять, что невысказанное извинение принято.
- Я не жду, что ты изменишься, Алек. Я люблю тебя таким, какой ты есть.
Тем вечером они отправились спать рано. Не успел Алек опустить щеколду на двери, как Серегил прижал его к стене рядом с дверью, целуя взасос. Он запустил пальцы в ещё мокрые волосы Серегила, и тот прижался к нему, давая почувствовать вновь пробудившееся желание.
На этот раз Алек не возражал. Надеясь искупить сказанное утром, он стянул с Серегила рубашку и лизнул в шею, пробуя на вкус чуть слышный аромат соли, оставшийся после трудового дня.
В ответ Серегил потянул Алека к кровати и, уложив, плюхнулся сверху. Почувствовав растущее желание Серегила вкупе со своим собственным, Алек перестал волноваться о том, знает ли кто-нибудь в доме, чем они сейчас займутся.
- Это войдёт в привычку? - спросил он между поцелуями, сжимая руками ягодицы Серегила.
Серегил приподнял бровь, усмехнувшись уголком рта:
- Я очень на это надеюсь!
Примечания:
*Talí (Aur.) - «Возлюбленный» или «дорогой». Обращение к члену семьи или любовнику.
*Rei phöril tös tókun meh brithir, vrí sh'ruit'ya. (Aur.) - "Даже если ты воткнёшь мне в глаз кинжал, я не дрогну". Клятва верности. (Зашибись!))))))))
*Chypta Aura! (Aur.) - "Благодарю тебя, Аура!"
УЗЫ
Из сборника Линн Флевеллинг «Зарисовки»
«The Bond» from «Glimpses» by Lynn Flewelling
(Действие происходит между 2-й и 3-й книгами.)
читать дальшеУотермид
Что-то коснулось руки Алека, и он приоткрыл один глаз, ожидая увидеть Илию или одну из собак. Возле его кровати стоял Нисандер.
- Иди за ним, - голос волшебника был еле слышен, будто доносился откуда-то издалека.
Алек резко сел на кровати, его сердце бешено колотилось. Но Нисандер уже исчез, словно его никогда не было. И что ещё хуже, Серегил тоже пропал. Алек провел рукой по простыням возле себя. Они были холодными. Сон или видение, но от слов Нисандера его тревога росла с каждой секундой. Выбравшись из кровати, Алек натянул штаны с рубашкой и направился к двери. Переступая порог, он что-то задел босой ногой. Это оказался толстый свиток листков, перевязанный простой лентой. Развязав её, Алек быстро пробежал глазами первую страницу, исписанную знакомым летящим почерком.
«Алек тали,* не поминай меня лихом и попытайся…»
- Проклятье! - он вылетел за дверь, а отброшенные листки разлетелись по всей комнате.
Как он и думал, стойло Синрил пустовало. Алек вскочил на неосёдланную Заплатку и быстро огляделся, ища следы. В дорожной пыли сразу за воротами чётко отпечаталось чуть скошенное правое заднее копыто. Пустив Заплатку галопом, Алек съехал вниз по холму и пересёк мост, после чего направился к развилке, рассчитывая оттуда выследить Серегила. Но у развилки следов не оказалось. Мысленно выругавшись, Алек спешился, чтобы присмотреться получше, а затем вернулся к мосту и обследовал покрытый росой склон холма. Но ни там, ни на самом холме обнаружить ничего не удалось. Он уже собирался ехать обратно и будить Майкама, когда заметил перевёрнутую гальку на берегу чуть выше моста.
«Пошёл вверх по руслу, изворотливый ты сукин сын!» - с мрачным восхищением подумал Алек. Мост был слишком низким, чтобы проехать под ним, а вниз по ручью следов не было. В направлении, которое выбрал Серегил, находились пруд, где Алек с Бекой когда-то наблюдали за выдрами, и тот злополучный переход к долине Варник. А дальше - весь грёбанный мир. Снова забравшись на лошадь, Алек поехал по следу. Русло становилось круче, и вскоре он обнаружил место, где Серегилу пришлось выбраться на тропу. Судя по отметинам на земле, здесь он перешёл в галоп. Алек тоже пустил Заплатку во весь опор, не обращая внимания на хлеставшие по лицу и плечам ветки. Когда впереди появился просвет и блеснула гладь пруда, он со смешанным чувством удивления и облегчения увидел застывшего в седле Серегила, словно любующегося утренним пейзажем. С момента как Алек взял в руки злополучное письмо, им управляло лишь одно желание - как можно быстрее найти автора. А теперь к этому желанию добавилось ещё одно, не менее сильное - свернуть автору шею. В тот момент Серегил обернулся и заметил Алека. Его лицо тут же сделалось настороженно-испуганным, и это стало для Алека последней каплей. Так смотрят только на врага. Или на чужого.
- Постой… - начал Серегил, но Алек уже не слушал. Вдавив пятки в бока Заплатки, он послал её прямо на Серегила. Тот не успел развернуться, и лошади столкнулись. Синрил встала на дыбы, а её хозяин полетел в воду. Алек спрыгнул следом и, поднимая тучи брызг, бросился на Серегила. Схватив его за грудки и подняв рывком на колени, он швырнул скомканную страницу ему в лицо.
- Что это значит?! - заорал он. - «Всё, чем я владею в Римини, теперь твоё»? Что это значит?!
Серегил с трудом поднялся на ноги и высвободился из хватки Алека, не глядя тому в глаза.
- После всего, что случилось… - он помедлил и сделал глубокий вдох. - После этого я решил, будет лучше для всех, если я просто уйду.
- Ты решил. Ты решил! - в ярости Алек схватил Серегила обеими руками и встряхнул. Скомканный листок бумаги поплыл по воде, ткнулся в торчащий камень и закружил дальше, подхваченный течением.
- Я последовал за тобой через полмира в Римини просто потому, что ты попросил! Я дважды спас твою треклятую жизнь ещё до того, как мы туда прибыли, и бог знает сколько после! Я выступил с тобой против Мардуса и всех остальных... Ты за последние пару месяцев всю душу из меня вытянул, пока ходил как зомби, а теперь решил просто взять и уйти?!
Осунувшееся лицо Серегила залила краска.
- Я не думал, что ты это так воспримешь. Яйца Билайри, Алек, ты же видел, что произошло в Петушке. Это моя вина. Моя! А ты не отправился на тот свет вслед за остальными только потому, что Ашназаи оказался тщеславным садистом. Майкам теперь калека на всю жизнь - хорошо ещё, что вообще выжил... А сколько раз до этого он оказывался на волоске от смерти из-за меня? А Нисандер… Давай не будем забывать, что я для него сделал!
- Меня прислал Нисандер!
Серегил побледнел:
- Что?
- Нисандер послал меня за тобой, - повторил Алек. - Не знаю, был ли это сон или призрак, или что-то ещё, но он разбудил меня и велел идти за тобой. Руки Иллиора, Серегил, когда ты, наконец, простишь себя за то, что сделал всё, как он просил? - Алек помолчал и тихо добавил: - Когда ты простишь Нисандера?
Глаза Серегила вспыхнули злостью, и он резко стряхнул с себя руки Алека. Добредя до берега, он плюхнулся на бревно и уставился на пруд. Алек последовал за ним и сел на камень рядом. Опустив голову, Серегил судорожно выдохнул, после чего произнёс:
- Он знал. Он должен был сказать мне.
- Ты бы попытался его остановить.
- Конечно, чёрт возьми! - взорвался Серегил, сжимая кулаки на коленях. Бессильные слёзы ярости потекли по его щекам - первые слёзы, которые Алек у него видел.
- Если бы ты это сделал, мы бы проиграли, - сказал Алек, пересаживаясь к нему на бревно. - Всё, ради чего трудился Нисандер, было бы потеряно. Шлем завладел бы им, и он кончил бы так же, как их Ватарна, - Алеку показалось, будто он снова ощутил лёгкое прикосновение волшебника к своей руке. - Я думаю, он тебе благодарен.
Серегил закрыл лицо руками, и слёзы, наконец, перешли в тихое рыдание. Алек обнял его одной рукой и прижал к себе.
- Ты был единственный, кто любил его достаточно сильно, чтобы не колебаться, когда пришло время. Он знал это. В конечном счете ты спас его единственным возможным способом. Почему ты отказываешься это принять?
- В последнее время… - Серегил беспомощно пожал плечами. - Ты прав, прав во всём. Но почему я этого не чувствую? Я больше ничего не чувствую! Я словно брожу кругами в чёрном тумане. Я смотрю на вас всех, вижу, как вы поправляетесь, возвращаетесь к нормальной жизни... Я тоже хочу так, но не могу!
- Как я тогда не мог заставить себя спрыгнуть со стены в замке Кассарии?
Серегил издал сдавленный смешок:
- Пожалуй.
- Так дай мне сейчас помочь тебе, как ты тогда помог мне!
Серегил вытер нос мокрым рукавом:
- Если мне не изменяет память, я тогда швырнул тебя через стену в ущелье.
- Отлично. Если это единственный способ не дать тебе уползти и тихо сдохнуть под кустом - я готов.
Виноватое выражение, появившееся при этих словах на лице его друга, только подтвердило худшие опасения Алека.
- Я тебя не отпущу, - он крепко ухватил Серегила за рукав.
Тот безнадёжно покачал головой:
- Я не могу здесь остаться.
- Хорошо, но от меня ты не отделаешься.
- Я думал, ты будешь счастлив в Уотермиде.
- Я люблю там всех, как если бы они были моей семьёй, но не… - Алек запнулся, чувствуя, как начинает краснеть.
- Но не что? - Серегил повернулся и убрал прядь мокрых волос с лица Алека, изучая его выражение.
Алек хотел отвести взгляд, но в последний момент удержался и заставил себя прямо посмотреть на Серегила:
- Не так, как я люблю тебя.
Серые глаза его друга оставались по-прежнему печальны.
- Я тоже тебя люблю. Больше, чем кого бы то ни было и уже очень давно. Но ты так молод и… - он вытянул руки и вздохнул. - Просто это как-то неправильно.
- Не так уж я и молод, - скривился Алек, вспоминая о том, через что они прошли вместе. - Но я наполовину фэйе, так что у меня впереди ещё куча времени. Кроме того, я только начал понимать ауренфэйе, и я по-прежнему не отличаю одну вилку для улиток от другой, и не могу взломать тройной Вороний замок. Кто ещё меня всему этому научит?
Серегил снова уставился в пруд.
- «Отец, брат, друг и любовник».
- Что? - у Алека по спине пробежал холодок. Мардус произнёс почти те же самые слова, когда спрашивал об их отношениях с Серегилом.
- Кое-что, что Оракул Иллиора сказал в ночь, когда я спросил про тебя, - ответил Серегил, глядя, как выдра скользнула в воду. - Я думал, что во всем разобрался, и всё встало на свои места, но это не так. Я был для тебя первыми тремя, и клялся себе, что этого достаточно, но если ты останешься со мной…
- Я знаю.
Алек быстро наклонился вперёд и неумело, но решительно прижался губами к его губам - так же, как тогда в Пленимаре. Но сейчас руки Серегила обвили его в приглашающем объятии, и смущение, преследовавшее Алека всё это время, развеялось, как туман под порывом ветра. «Принимай то, что посылают тебе боги», неоднократно говорил ему Серегил. Что ж, теперь-то он своё точно не упустит!
Серегил чуть отстранился. В серых глазах читалось удивление, когда он коснулся щеки Алека.
- Всё, что мы делаем, тали, мы делаем с честью. Прежде всего я твой друг и останусь им навсегда, даже если после меня у тебя будет сотня жён или любовников.
Алек уже открыл рот возразить, но Серегил улыбнулся и прижал палец к его губам.
- Пока в твоём сердце есть место для меня, я счастлив.
- Вот тебе непременно надо, чтобы последнее слово осталось за тобой, да? - проворчал Алек и снова поцеловал его. Чувствовать стройное тело Серегила, прижатое к его собственному, вдруг стало так же легко и естественно, как плыть по течению, вливаясь в реку. Единственное, что теперь его беспокоило - что делать дальше. От необходимости принимать решение прямо сейчас его избавил приближающийся стук копыт.
- Кажется, я знаю, кто это, - простонал Серегил, вставая.
Спустя мгновение на прогалину на полном скаку вылетел Майкам.
- Вот ты где! – прорычал он, свирепо уставившись на Серегила. – Клянусь Пламенем, из-за тебя весь дом на ушах стоит! – он вынул из-за пазухи свёрнутые листки и потряс ими перед его носом. – Ты нас до смерти этим перепугал, идиот! Я даже не знаю, чего хочу больше - расцеловать тебя или гнать пинками до самой Цирны!
Впервые за несколько месяцев губы Серегила изогнулись в его обычной лукавой усмешке:
- Не напрягайся, Алек уже сделал и то, и другое.
Майкам окинул их взглядом, и расплылся в ответной ухмылке:
- Давно пора!
***
А потом начался обычный день в Уотермиде, на первый взгляд такой же, как и все другие. Но сходство было лишь внешним. Даже после их объяснения возле пруда, Алек чувствовал, что Серегил всё ещё подавлен. Впрочем, он и не надеялся, что одного утра будет достаточно, чтобы исцелить его раны. Когда Серегил замечал, что Алек на него смотрит, он делал бодрое лицо и улыбался, но когда думал, что его никто не видит, напускная весёлость улетучивалась. Поэтому Алек продолжал за ним приглядывать, но свои опасения держал при себе. А ещё он заметил, что Серегил тоже поглядывает на него с какой-то тревогой. Может, он уже жалеет о тех словах, что сказал утром? «Всё, что мы делаем, тали, мы делаем с честью». Да, отношения между ними изменились. Но они могли измениться и в худшую сторону, если бы Алек не успел добраться до пруда вовремя. Мысль о том, что Серегил собирался его бросить, всё ещё причиняла боль.
Между тем Серегил с головой ушёл в дела фермы, припахав заодно и Алека. Сначала они таскали воду и дрова для Кари, потом помогали Микаму лечить лошадь с больной ногой, а после отправились на телеге в поле, где наёмные работники заготавливали сено. По дороге обратно Алек улучил момент и спросил:
- Ты что, правда хотел уйти, чтобы умереть?
Какое-то время Серегил молчал, уставившись на дорогу под свисающими поводьями.
- Не знаю, - произнёс он наконец. - Может быть. Извини, что напугал тебя.
- Больше так не делай.
- Не буду, - Серегил повернулся к нему с торжественным выражением. - Даю тебе слово, Алек. Реи фёрил…*
Алек остановил его, хлопнув по плечу.
- Не надо. Мне не нужны от тебя клятвы. Ты сказал, что никогда больше не будешь мне лгать, и я тебе верю.
- Спасибо, - Серегил улыбнулся, на этот раз по-настоящему, и поцеловал его.
У Алека перехватило дыхание - Серегил в первый раз сделал это по собственной инициативе. В голове у него тут же возник целый рой новых вопросов, правда, теперь уже несколько иного свойства, и озвучить их при свете дня он не решился. «Всё, что мы делаем…» Ночь, когда он нашёл Серегила, развалившегося на кушетке в зелёном борделе на улице Огней, и то странное смутное чувство, пробудившееся в нём тогда, - теперь Алек понимал, что это было. Живописные фрески на стенах заведения недвусмысленно давали понять, какие именно удовольствия мужчины получают здесь друг с другом. Что-то из этого не отличалось от того, что он делал с Илинестрой и Мирицией. Вот только как распределяются эти роли, если оба - мужчины? Несмотря на частые добродушные подначки, Серегил никогда не касался этой темы в деталях, и сейчас Алек балансировал на грани между неуверенностью и предвкушением. Ко всему прочему состояние Серегила по-прежнему внушало беспокойство: ещё утром он собирался отправиться на тот свет, а теперь… Может, Алек ждёт слишком многого?
Ближе к вечеру он был уже как на иголках, с нетерпением ожидая того момента, когда они, наконец, смогут остаться наедине и всё выяснить. Но после ужина, когда все сидели перед очагом в гостиной Кавишей и Алек держал маленького Герина, чтобы Кари могла немного повязать, он почувствовал, как внутри у него туго сворачивается нервный комок. Вымотанный за день Серегил зевал.
***
С приближением ночи Алек становился всё тише и тише, и Серегил не мог не заметить, как взгляд его друга останавливается на нём, когда тот думает, что он не видит. И едва ли щёки Алека так горели только из-за эля и жаркого очага. А когда старая Арна спросила, не болен ли он, тот покраснел ещё больше.
Уверенность, которую Серегил чувствовал ещё этим утром, теперь стремительно слабела. Слишком рано. У меня нет права.
Но предательская память снова и снова озвучивала ему слова Оракула: «Отец, брат, друг и любовник». До боли невинный поцелуй Алека тогда, на пленимарском пляже, и сегодня уже не оставляли у него сомнений, что теперь они не только друзья, и уж тем более не учитель и ученик. Чувство, связавшее их вместе, выросло на взаимном доверии и прошло самые тяжёлые испытания. Они были обязаны друг другу жизнью. Серегил не был уверен, когда именно влюбился в Алека - ему потребовалось достаточно много времени, чтобы осознать и принять это. Друг. Но любовник?..
Серегил вспомнил своё первое неуверенное объятие с Иларом: смесь страха, возбуждения и затуманенного желания. И пусть чуть позже он возненавидел лживого сукина сына, всё же следовало отдать ему должное - в качестве первого любовника Илар был идеален: нежный, терпеливый и довольствующийся совсем малым. В летнем лагере было не так много возможностей уединиться. Они даже никогда перед друг другом не раздевались. Но Серегил всё равно любил его и отчаянно ждал этих моментов близости. Пока Илар не разбил ему сердце, изменив жизнь навсегда.
Впрочем, это не сильно подготовило его к первой ночи в постели принца Коратана менее чем год спустя. Туда его привела уже не любовь, а отчаянное одиночество. Молодой принц тоже был добр, но куда менее терпелив и сдержан, чем Илар. Только тогда Серегил по-настоящему понял, что его занятия любовью с Иларом были чуть больше чем прелюдия. Коратан ожидал (и получил) от Серегила гораздо больше, причем с самого начала. Первые несколько дней Серегил по утрам едва мог встать с кровати. На его счастье Коратан был готов дарить наслаждение с тем же пылом, что и получать. Серегил не любил его, но был благодарен за то чувство покоя, которое ненадолго обрёл в его сильных молодых руках. Эти отношения тоже оборвались резко и болезненно, когда однажды ночью Фория застала их вместе.
У них с Алеком всё будет иначе. Уж он об этом позаботится.
Как далеко его унесли эти мысли Серегил понял, только когда Кари отложила вязание и забрала у Алека Герина.
- Серегил, Алек сейчас заснёт прямо на стуле. Отправляйтесь-ка оба в кровать, - улыбнулась Кари, и Алеку показалось, что она читает его мысли. Интересно, в её глазах действительно мелькнуло предупреждение, или во всём виновато его разыгравшееся воображение?
Майкам встал и потянулся, после чего подхватил Лутаса, игравшего с ложкой у его ног.
- Спокойной ночи! И помните - я хочу завтра утром поупражняться с тобой на мечах, Алек!
- Буду ждать с нетерпением. У меня ещё осталось пару пятен на теле, не покрытых синяками.
Оставшись, наконец, вдвоём, Серегил и Алек молча уставились на огонь в очаге. Понимая, что они вполне могут просидеть так остаток ночи, если он не проявит инициативу, Серегил поднялся и протянул Алеку руку, помогая встать. Когда тот оказался на ногах, Серегил приобнял его. Алек ответил ему тем же, но в голосе скользнула неуверенность, когда он сказал:
- Тебе надо отдохнуть.
- Всё в порядке.
Алек опустил голову на плечо Серегилу, а потом взял его за руку и повёл в спальню, которую они до этого делили так целомудренно. Арна сгребла угли в очаге в кучку, и тёплый воздух был наполнен смешанным ароматом сосновых дров для розжига, кедровых поленьев и вывешенных для просушки трав. Ночной ветер тихо вздыхал в каминной трубе, заставляя трещащие угли светиться под тонким слоем пепла. Где-то в соломе над балками беспокойно шуршали мыши, а из тёмного угла доносился стрёкот сверчка. Алек остановился возле кровати, осторожно взял Серегила за плечи и снова поцеловал его - так же решительно и серьёзно, как до этого. И пусть поцелуй вышел неловким, его искренность проникла даже самые холодные и тёмные уголки сердца Серегила.
- Тали, - только в это слово Серегил смог облечь охватившее его счастье сбывшейся мечты.
Алек улыбнулся.
- В первый раз ты назвал меня так случайно, помнишь?
- Не думая - возможно. Но не случайно.
Щёки Алека заалели, когда он тихо произнёс:
- Ты мой тали тоже.
***
Алек знал, что этой ночью произойдёт что-то, что, возможно, изменит их прежние отношения навсегда. Серегил был его другом, и Алек не хотел, чтобы это изменилось. И вместе с тем хотел. Они немного постояли, обнявшись.
- Что теперь?
Смех Серегила отозвался в груди Алека звонкой вибрацией.
- Тут бояться нечего.
- Я не боюсь! - впрочем, его слова прозвучали не слишком убедительно, и он почувствовал, как опять краснеет.
- Ты мой друг, Алек, и мой тали. Ты - и никто другой. Если ты этого не хочешь, мои чувства к тебе не изменятся.
Алек крепче обвил руки вокруг талии Серегила и почувствовал стук его сердца рядом со своим собственным. Тёплые пальцы скользнули по шее. Тёплые губы прижались ко лбу. Серегил молчал, но Алек знал, что тот ждёт ответа. Он поцеловал Серегила и прошептал:
- Что дальше?
- Кровать, - Серегил выпустил его, после чего сбросил одежду. За последние месяцы он сильно исхудал, но в глазах Алека оставался по-прежнему прекрасным. Он перевёл взгляд ниже и со смущением заметил, что Серегил не возбуждён. Впрочем, как и он сам.
- Что-то не так.
Серегил улыбнулся:
- Всё так.
Покраснев ещё больше, Алек отвернулся и начал раздеваться, но когда дошёл до рубашки, Серегил перехватил его руку.
- Ложись.
Алек откинул стёганое одеяло и нырнул между чистых, пахнущих солнцем простыней. Его сердце колотилось у самого горла, а когда рядом лёг тали, оно уже было готово выскочить.
Серегил приподнял правую руку Алека и скользнул под неё, положив голову ему на грудь и обхватив рукой за талию. Потом он зевнул, и Алек почувствовал, как напряжение уходит из тела его друга - его возлюбленного. То ощущение лёгкости и естественности, которое он испытал этим утром, когда обнимал Серегила, вернулось опять. Он гладил шелковистые волосы Серегила и смотрел на танцующие по потолку тени. Чувствовать у себя на груди мягкое дыхание сквозь тонкую ткань рубашки было необыкновенно приятно. Постепенно жар снова начал разгораться в животе Алека. Они делили кровать много раз, но вот так - ещё никогда.
Спустя несколько минут Серегил поднял на него глаза.
- Я вижу, у тебя ещё остались вопросы.
Алек призвал всё оставшееся мужество, чтобы озвучить своё главное опасение.
- Помнишь тот раз, когда я нашёл тебя в борделе с зелёным фонарём?
Серегил широко улыбнулся:
- Такое не забывается.
- Ну…
Произнести это было так же трудно, как заставить себя спрыгнуть со стены в замке Кассарии! Однако на этот раз Алек не стал дожидаться, пока его сбросят.
- Просто… Я тут подумал о тех фресках…
Серегил удивлённо приподнял бровь:
- Хочешь попробовать что-то из их меню?
- Нет! Просто я… Я не уверен, что хочу делать некоторые из тех вещей. Точнее, многое из тех вещей!
- Забудь про них, - Серегил нежно убрал прядь светлых волос с щеки Алека. - Думаю, я знаю, что тебе понравится сегодня ночью. А если не понравится, ты всегда можешь об этом сказать.
Помедлив, Алек отодвинулся ровно настолько, чтобы можно было стянуть рубашку, не заехав локтём в нос Серегилу, и откинул одеяло.
Глаза Серегила расширились - такой смелости от своего обычно застенчивого тали он не ожидал. Чуть помедлив, он наклонился и поцеловал Алека, скользнув кончиком языка по закрытым губам. Ощущение было странным, но на удивление приятным, и Алек вернул поцелуй, чем заслужил от Серегила одобрительное «Ммм…» Бедром он почувствовал затвердевший член Серегила, в то время как его собственный прижался к животу. Чуть отстранившись, он выдохнул:
- Покажи мне.
***
Просить дважды ему не пришлось - Серегил тут же приступил к делу. Поначалу медленно, пальцами, губами и языком, касаясь его так, что Алек только хватал ртом воздух и дрожал. Серегил нашёл на его теле такие чувствительные места, о которых он раньше и не догадывался: сбоку шеи, на сгибе локтя, лодыжка, за мошонкой. Погрузившись в новые ощущения, он лежал, позволяя Серегилу делать с ним всё, что тот хотел - ничего подобного он никогда не испытывал, даже с Мирицией. Его член напрягся до боли, но Серегил почему-то его не касался, даже когда Алек начал двигаться под его руками, пытаясь привлечь внимание к этому месту.
Серегил мягко усмехнулся, после чего вытянулся рядом и поцеловал правое колено Алека. Потом немного выше, и ещё немного, и ещё, медленно поднимаясь к краю островка из светлых курчавых волос. Дыхание Алека участилось, когда Серегил начал водить языком по чувствительному месту сбоку от паха. Когда Мириция в борделе брала его в рот и обводила языком, он испытывал возбуждение и удовольствие, но теперь, когда то же самое делал Серегил, это было ещё лучше, да и в плане техники куртизанка явно уступала его тали. Гладя волосы Серегила дрожащими пальцами, Алек как будто со стороны слышал свой бессвязный прерывистый шёпот, молящий об освобождении. Но Серегил остановился слишком рано. Чересчур слишком.
- Ещё нет, тали, - сказал он, проводя языком по его члену в последний раз от основания до крайней плоти. Он потянул Алека, усаживая к себе спиной, и начал, покусывая, целовать его шею и плечи, одновременно лаская грудь и живот всего в каких-то нескольких мучительных дюймах от того места, где Алек хотел, чтобы его снова коснулись. На мгновение прервавшись, Серегил что-то выдохнул на ауренфийском в шею Алеку.
- Что?
- Моё сердце твоё навсегда.
- Моё тоже, - ахнул Алек, когда большой палец коснулся его левого соска. - То есть, твоё, я хотел сказать.
Серегил тихо рассмеялся глубоким, грудным смехом. А потом быстро провёл языком по уху любовника и, чуть сжав, покрутил его напрягшийся сосок, поддразнивая. Алек почувствовал себя на грани обморока. Илинестра управляла и обманывала с помощью магии, Мириция была милой и доброй. Но только теперь он понял, что бывает, если соединить любовь с сексом. И это было лучше, чем любое волшебство.
Пожалуй, даже чересчур. Когда Серегил взял член Алека в руку и начал ею двигать, прикусывая кожу между плечом и шеей, это было уже слишком. Перед глазами у него всё побелело, и он выгнулся в руках Серегила в долгой агонии наслаждения, выплёскивая сперму себе на грудь, живот и руку, по-прежнему сжимающую его член. Сгорая от стыда, он сделал слабую попытку высвободиться, но Серегил только обнял его крепче, и Алек ощутил на своей щеке дыханием:
- Всё хорошо, тали. Я приму это как комплимент, - и Серегил лизнул блестящий палец, словно тот был покрыт мёдом.
Алека захлестнул новый прилив желания. Нащупав кусок простыни, он вытерся и, развернувшись в руках Серегила, мягко сжал его мошонку, одновременно проводя пальцами по гладкому твёрдому стволу. Чувствовать в своей руке член другого мужчины было очень необычно.
- Покажи мне больше.
***
Серегил никогда не встречал кого-то, кто выглядел бы так невинно и в то же время так распутно, - но у Алека это как-то получалось. Это, и его на удивление уверенные движения почти заставили Серегила потерять голову. Потянув Алека за собой вниз, Серегил прошептал:
- Касайся меня так же, как я тебя.
Алек всегда был способным учеником, и этот раз не стал исключением. «Вот бы он так же быстро учился фехтованию!» - подумал вдруг Серегил и еле удержался, чтобы не захихикать.
Тем временем Алек сел рядом на колени и провёл руками по его груди. Кончики пальцев на правой руке были слегка шершавыми от тетивы. Серегил задрожал от удовольствия, когда эти руки начали блуждать по его плечам и вниз, ко внутренней стороне бёдер. Он тихо выругался от наслаждения, когда Алек провёл языком по изгибу ступни. Затем он принялся целовать его горло, медленно опускаясь к пупку. От касания мягких светлых волос по телу Серегила побежали мурашки, но Алек остановился, всего лишь чуть-чуть не дойдя до пункта назначения.
«Колеблется или мстит?» - забавляясь, подумал Серегил. Но вскоре выяснилось, что ни то ни другое, когда Алек лизнул кончик плоти, после чего обхватил её рукой, лаская в идеальном ритме.
Экстаз почти сразу потряс тело Серегила, пройдясь по нему волнами и вытянув полузадушенный хриплый возглас. Бурно кончив в руке Алека, он беспомощно лежал, распростёртый, пытаясь отдышаться, когда его тали вытянулся рядом. Серегил нашёл руку Алека и сжал её.
- Спасибо.
Алек широко улыбнулся, безмерно гордый собой.
Счастье... безудержное, всепоглощающее - Серегил растворился в нём. Отчаянье и жалость к себе, в которых он захлёбывался накануне, казались сейчас полузабытым кошмарным сном.
Какое-то время они просто лежали вместе, слушая ночной ветер и биение сердец друг друга. Когда голова, наконец, перестала кружиться, Серегил перекатился на Алека сверху и начал целовать его шею, постепенно опускаясь вниз.
- Твоя очередь.
***
Свеча давно оплавилась и погасла, когда они упали, удовлетворённые, на подушки. Пот медленно высыхал, остужая кожу. Алек широко зевнул, сонно моргая.
- Извини.
Серегил одарил его нежной улыбкой.
- Извиняться не за что, тали.
Перевернувшись на бок, он притянул Алека к себе спиной и поцеловал его в макушку.
- Всё было чудесно. Спи.
Алек и так заснул почти до того, как Серегил закончил говорить. А тот пролежал, бодрствуя, чуть дольше, вспоминая о всех тех случаях, когда они почти потеряли друг друга. Но вскоре запах и тепло Алека прогнали тёмные мысли.
- Навсегда, тали, - тихо поклялся Серегил. - Никто, кроме тебя.
***
Незадолго до рассвета Серегила что-то разбудило. Лежа рядом со спящим Алеком, он чувствовал себя так, будто его переполняет солнечным светом. Ничего подобного он до сих пор не испытывал. Спустя мгновение он осознал, что то, что он чувствует - не только его эмоции. Это ощущалось почти как второе сердце, бьющееся у него в груди.
Сбоку шевельнулся Алек и тут же распахнул глаза в немом изумлении.
- Серегил?
- Ты тоже это чувствуешь?
Алек сел, прижимая руку к груди под горлом.
- Что это? Я чувствую… тебя!
Смеясь, Серегил потянул Алека к себе и обнял. Его сердце пело от радости.
- Узы. Те, что возможны только между тали. Наши души соединены. Chypta Aura!* Не думал, что когда-нибудь испытаю это.
- Правда?
Серегил почувствовал укол разочарования - но не его собственного. С непривычки это обескураживало. Да, потребуется время, чтобы привыкнуть.
- Нет, я не то имел в виду, тали. Просто я никогда и мечтать не смел, что мы с тобой будем вот так вместе.
- Ты можешь читать мои мысли?
- Нет, не совсем. Но я могу чувствовать то, что чувствуешь ты.
- Я тоже.
Серегил провёл рукой по щеке Алека.
- Это потрясающе.
Алек закрыл глаза и кивнул.
- Я думаю, ощущения не будут такими сильными всё время. Но узы останутся, пока мы любим друг друга.
Алек прижался к нему.
- Лично я меняться не собираюсь, так что ты влип по уши.
- Ну, на это я могу ответить только одно.
- М? Ммм!..
***
Проснувшись повторно, Алек услышал доносящиеся снизу звон посуды и скрежет каминного скребка.
- Мы пропустили завтрак, - зевнул Серегил.
Бурно проведённая ночь оставила после себя характерный запах, да и мочевой пузырь был полон, но мысль о том, что прямо сейчас придётся лицом к лицу встретиться со всеми остальными, повергла Алека в ужас. Серегил всё понял без слов. Возможно, это снова были узы.
- Оденься, - шепнул он.
Вместе они выбрались из спальни через окно и проскользнули в оставленную без присмотра конюшню. Оставив сёдла, они вскочили на лошадей и отправились к пруду.
Вода ещё не успела прогреться, но Серегил скинул одежду и нырнул, чтобы тут же вынырнуть, отплёвываясь.
- Яйца Билайри, холодная!
Мать выдра с двумя детёнышами наблюдала за ними с берега, явно недовольная помехой их утренней рыбалке. Алек тоже погрузился в воду, подумав про себя, что не такая уж она и холодная. Он подплыл к Серегилу и обвил его руками, стоя по грудь в воде.
- Ты всегда мёрзнешь.
У Серегила зуб на зуб не попадал, но улыбка никуда не исчезла:
- А ты всегда тёплый. Но как бы я ни хотел снова заняться с тобой любовью прямо здесь и сейчас, боюсь, твоё тепло не идёт ни в какое сравнение с этой ледяной водой.
В итоге оба ограничились тем, что помогли друг другу помыться и, освежившись, поехали обратно. Войдя в кухню как ни в чём не бывало, они уже настроились позавтракать без свидетелей на правах проспавших гостей, но неожиданно наткнулись на Арну. Та только глянула на них и рассмеялась:
- Так вы только сейчас очнулись?
Лицо Алека запылало, и он почувствовал сильное искушение пуститься наутёк. Но Серегил просто рассмеялся и налил себе чашку чая из греющегося над очагом чайника.
- Да, очнулись. От завтрака что-нибудь осталось?
***
Внешне всё вокруг осталось таким же, как и всегда, но взгляды, которые Майкам, Кари и слуги бросали на Алека, когда думали, что он не видит, говорили о другом. Это смущало, но он ни о чём не жалел. Утром он тренировался на мечах с Майкамом, безгранично благодарный ему за то, что тот не поднимает тему их ночной активности, а после они с Серегилом помогли Майкаму собирать в стога сено на одном из полей за домом.
День выдался тёплым. Когда Майкам вернулся в дом, чтобы принести им воды, Серегил утянул Алека за стог и опрокинул на хрустящее ломкое сено, навалившись сверху. Широко улыбаясь, он раздвинул ему ноги и зажал лицо между ладоней:
- Я сегодня очень хорошо спал благодаря тебе.
- Я тоже, как только ты мне позволил.
Даже после всего, что они делали этой ночью, Алек всё ещё краснел. Правда на этот раз смущение было не единственным, что он испытывал. Широкая улыбка Серегила сделалась лукавой, когда он заметил выпуклость в штанах Алека. Он медленно съехал ниже, давая Алеку почувствовать свою собственную.
- Здесь?! Нет! - выдохнул Алек, пытаясь его отпихнуть.
- Успокойся, это будет всего лишь прелюдия, - промурчал Серегил, перекрывая возражения тали поцелуем. Алек шевельнулся под ним в нерешительном протесте (что только ухудшило ситуацию), после чего сдался и вернул поцелуй, встречая его язык своим. Это по-прежнему было странно, но на удивление интимно и возбуждающе. Поглощённые друг другом, они не заметили возвращения Майкама, пока тот не выплеснул на них флягу холодной воды.
- Яйца Билайри! - выплюнул Серегил, скатываясь с Алека.
- Я бы сказал, что чьи-то ещё, - заметил Майкам с широкой ухмылкой. - Хорошо что я не взял с собой Илию.
Алек подскочил, натягивая вниз подол промокшей насквозь рубашки, чтобы прикрыться, хотя явное веселье Майкама и так подействовало не хуже ледяного душа.
Майкам рассмеялся:
- До ужина ещё есть время, идите помойтесь. Думаю, холодная вода пойдёт вам обоим на пользу.
Уходя, Серегил послал ему грубый жест, но с ухмылкой от уха до уха - было видно, что он не смущён ничуть. Лицо Алека, напротив, пылало, и он даже ощутил лёгкий приступ тошноты. Улыбка Серегила исчезла, когда он положил руку на плечо Алека.
- Извини. Я должен был подумать…
- То, что все знают, и так уже плохо, - пробормотал Алек. - Нет необходимости, чтобы они ещё это и видели.
Слова не успели выскочить, как он даже без уз понял, что сделал Серегилу больно. И тем не менее теплота не исчезла из серых глаз его возлюбленного, когда он произнёс:
- Я понимаю, тали. Мне очень жаль. Мне следовало понять.
Алек почувствовал себя ещё хуже.
- Я просто…
- Всё ещё праведный далнан?
- После прошлой ночи?
Усилием воли Алек заставил себя не оглянуться по сторонам, когда взял Серегила за руку. С того места, где они стояли, было видно, как играет Илия, прыгая по двору за кухней. Серегил сжал его руку, давая понять, что невысказанное извинение принято.
- Я не жду, что ты изменишься, Алек. Я люблю тебя таким, какой ты есть.
***
Тем вечером они отправились спать рано. Не успел Алек опустить щеколду на двери, как Серегил прижал его к стене рядом с дверью, целуя взасос. Он запустил пальцы в ещё мокрые волосы Серегила, и тот прижался к нему, давая почувствовать вновь пробудившееся желание.
На этот раз Алек не возражал. Надеясь искупить сказанное утром, он стянул с Серегила рубашку и лизнул в шею, пробуя на вкус чуть слышный аромат соли, оставшийся после трудового дня.
В ответ Серегил потянул Алека к кровати и, уложив, плюхнулся сверху. Почувствовав растущее желание Серегила вкупе со своим собственным, Алек перестал волноваться о том, знает ли кто-нибудь в доме, чем они сейчас займутся.
- Это войдёт в привычку? - спросил он между поцелуями, сжимая руками ягодицы Серегила.
Серегил приподнял бровь, усмехнувшись уголком рта:
- Я очень на это надеюсь!
Примечания:
*Talí (Aur.) - «Возлюбленный» или «дорогой». Обращение к члену семьи или любовнику.
*Rei phöril tös tókun meh brithir, vrí sh'ruit'ya. (Aur.) - "Даже если ты воткнёшь мне в глаз кинжал, я не дрогну". Клятва верности. (Зашибись!))))))))
*Chypta Aura! (Aur.) - "Благодарю тебя, Аура!"
(ВВП))) Mad Sophie
@темы: interpretation, Nightrunners
-
-
09.11.2012 в 11:49-
-
11.11.2012 в 11:06Вот, нашла.
-
-
11.11.2012 в 23:53-
-
12.11.2012 в 11:00-
-
30.10.2014 в 01:06Видать в тот день я была забанена в гугле. А сегодня случайно нашла этот ваш пост. Еще раз спасибо!!!-
-
14.12.2014 в 22:26LionLove
Большое пож-та. =)